Его глаза, пожелтевшие, водянистые, искали ее.
И вот наконец они встретились взглядом. Она с трудом могла смотреть на него, не отводя глаз. Я голоден, произнес он скрипучим, незнакомым голосом. Она не в состоянии была ему ответить. Рот его приоткрылся, он хрипло, с трудом, дышал. Безупречный ход жизни нарушался, исчезало тонкое равновесие. Джон, я этого не понимаю, и никогда не понимала. Он наклонился в ее сторону, крепко ухватившись за стул. Она испытала облегчение, поняв, что он не посмеет броситься к ней.
Вряд ли он мог нанести ей вред, но все же. Она предпочитала сохранять дистанцию. Но ты же знала! Знала, что это неизбежно! Лгать не имело смысла, истина была слишком очевидна. Она не могла смотреть в эти обвиняющие глаза. Пред лицом истины, пред лицом того, что она совершила, ей оставалось лишь безмолвствовать, ибо никакие слова будь то слова успокоения или сожаления уже не спасут его. Она была одинока, а человеческие существа давали ей любовь, такую, какую дают домашние животные. Она искала товарищества, некоторой теплоты, некоего подобия дома.
К чему плакать, к чему стыдиться содеянного? В конце концов, разве сама она не заслуживала хоть какойто любви? Джон слышал ее с первого же мгновения, едва она шевельнулась, просыпаясь. Он пришел к окончательному решению с поразительным хладнокровием, не оставив себе даже возможности передумать. Он собирался напасть на нее. Он хотел схватить ее за горло и давить, давить его руками до тех пор, пока она не признает, что причинила ему зло.
Он смотрел, как она опасливо входит в комнату, и, притворившись ослабевшим, упал.
Он был уверен, почувствуй она хоть малейшую опасность и все кончено, она не станет приближаться к нему. Мириам просто помешана на осторожности. Мучительный голод терзал его. Мириам была такой здоровой, такой красивой, напоенной жизнью а что бы произошло, если бы он взял ее? Вдруг бы он излечился? От нее пахло сухо и безжизненно, как от накрахмаленного платья. Во всех его словах звучала злость, он ничего не мог с собой поделать. Она сама не понимает, что с ним происходит, по крайней мере, так она говорит. Ему хотелось уверить себя в том, что она безжалостное чудовище. Он старался не думать о ней как о человеческом существе. Но он любил ее, и сейчас она была ему нужна.
